«Be warm» – проект алматинского музыканта Вани Абрамова. Он работает в экспериментальных жанрах, эмбиенте и техно, вдохновляясь электронным творчеством Джона Хопкинса. Профессионально заниматься музыкой начал недавно, хотя мечтал об этом всю жизнь. В подростковом возрасте с друзьями собрал бэнд, с которым на последние деньги снимал репетиционные студии, где играл британский рок «Joy Division» и «The Smith».

В 2021 Ваня писал много музыки, а в этом году начал давать концерты. Весной играл сольники в баре на Барибаева, а летом в качестве артиста был включён в лайн-ап фестиваля «Cosmic Picnic». Ваня владеет игрой на фортепиано, гитаре и трубе, осваивает вокал. Сейчас создаёт инструментальную музыку, но хочет прийти к написанию песен, потому что это тот жанр, который сам любит и слушает. А ещё Ваня режиссёр, папа двух дочек и очень светлый человек. Это проявляется в его насыщенной теплом музыке, которая рождает кинематографичные образы перед глазами.

Остановиться на мгновение, насладиться моментом и почувствовать себя частью окружающей действительности. В ускоряющемся временном пространстве это кажется нерациональной тратой драгоценных минут, которые стоит распределить на достижение ещё одной галочки в заметках. В непрекращающейся гонке за этими галочками мы часто упускаем красоту момента – не замечаем как опадает листва, как ярко светит зимнее солнце, как капли дождя собираются на ветках деревьев. Ваня Абрамов в проекте для Batyr Lab пожелал отразить красоту того самого мгновения, которое мы так часто упускаем.

Аудиокомпозиция «Bloom» создана в жанре эмбиента и электроники, в которой музыкальными средствами показан процесс цветения. В попытках воплотить визуальный образ при прослушивании эмбиента перед глазами часто возникают очертания цветов, деревьев, растений. Музыкант решил обыграть этот образ и целенаправленно отразить его в музыке. Так и возникло произведение, в котором слушатель самостоятельно выбирает за развитием какого цветения ему наблюдать – будь это дерево розовой вишни или пробивающийся из-под земли одуванчик.

Композицию Ваня создавал путём игры на синтезаторах, секвенсорах и драм-машинах в сочетании с софтом Ableton Live, поэтому весь процесс цветения воспроизведён электронными инструментами. «Bloom» дробится на четыре фазы, где каждая последующая произрастает из предыдущей. В интро показан этап зарождения, который становится точкой отсчёта дальнейшего музыкального развития. Из хаотичного потока эмбиент-звуков рождается дэнсовый бит и шестизвучная мелодия, а изнутри на фоне необратимого процесса еле слышно пробиваются звуки из интро. В следующей фазе эта мелодия видоизменяется, но основные тоны приходятся именно на её тему. Электронное звучание становится более захватывающим и масштабным, почти полностью поглощая фрагменты из эмбиента. В заключительной фазе это приводит к синтезу всего предыдущего материала, где композитор отражает каждую грань красоты нового цветения, позволяя слушателю сполна им насладиться.

Если для дороги по степным просторам Центральной Азии хочется новых треков из серии «как будто в клипе», то музыка Амалии Айбушевой обязательна в плейлист. На стриминговых сервисах музыку саунд-продюсерки и дизайнерки из Ташкента можно найти под именем «amalia».

С 2019 года начинает писать инди и синти-поп песни на английском языке, а в 2021 – создает монетизированный YouTube-канал, куда выкладывает биты в самых разных жанрах – от инди-рока до экспериментального хип-хопа. Вместе с саунд-продакшном Амалия пишет музыку для себя и совместных творческих проектов с независимыми криэйторами. В своих песнях поднимает личные и социальные вопросы, как серьёзными способами, так и в виде мемов. Среди совместных проектов значится музыка для короткометражного фильма-клипа ташкентской режиссерки Яны Харашо, открытый концерт в старом городе (Ташкент).

Релиз дебютного альбома Амалии «Room Toor» состоялся этим летом. В него вошли восемь бедрум-поп треков, вдохновлённые влюблённостями, переживаниями и воспоминаниями. Альбом придётся по душе тем, для кого тёплая тоска и туманные мечты идеально звучат в мелодичных песнях с софтовыми битами.

Мы – зумеры из Центральной Азии – росли на эстетике американских фильмов и мечтали о Рождестве в Нью-Йорке, сёрфинге в Малибу и печенье от гёрлскаутов. Каждый новый фильм всё больше поселял желание добраться в тот мир, когда станешь старше. Но что происходило в той реальности, за которой мы наблюдали не с экранов квадратных телевизоров, а изнутри? Амалия Айбушева в проекте для «Batyr Lab» предлагает обернуться и вспомнить.

«Orasta qizlar» – это визуальный альбом о памяти – личной, семейной и коллективной женской. В историях женщин семьи и страны рассказывается о чувствах, ценностях и опыте, пронесённых поколениями сквозь время. Проект создаётся на основе узбекских реалий, однако заданные архетипы отзовутся у жительниц всей Центральной Азии. В альбом Амалии вошли четыре композиции, у каждой из которых есть свой формат и художница.

Первой композицией альбома становится «INTRO». Это клип, собранный из архива VHS кассет начала нулевых. Абстрактная музыка и нарративный голос погружают в альбом с детскими воспоминаниями, а видео с домашними посиделками под гитару, свадебными сборами на фоне серванта и попытками обуть мамины каблуки дополняют это движимыми образами. Следующий трек отправляют в более далёкую реальность – времена, когда девушкам нужно было скрываться в пустыне, чтобы избежать нежеланного брака. «Qizbibi» – это видеоклип и песня на узбекском языке, где отражено насколько органично могут сосуществовать национальная мелодика и современный бит. Для трека «Oymomo» была создана AR-комната, позволяющей прогуляться по снам и воспоминаниям о бабушке. Лирическая песня, словно колыбельная, заколдовывает разум и отправляет в мир иллюзий. Заключительной композицией альбома становится «Interview 1998», для которой использовалась аудиокассета с голосом прабабушки. Для создания цельного образа трек погрузили в коллажи для скетчбука, собранный из фотографий семьи, писем, детских рисунков. Интервью разворачивается на фоне репетитивной – по типу минималистских – мелодии, которая постепенно закручивается и усложняется. Альбом Амалии позволит слушателям переосмыслить опыт семьи и попробовать понять, что значит по-настоящему «быть девочкой».

Яркой и драйвовой участницей «Batyr Lab» стала Беназир Алимходжаева – музыкант, продюсер, саунд-мэйкер и вокалистка из Алматы. Всю музыку она создаёт самостоятельно, отвечая за тексты, гармонию, сведение и аранжировку, но желание продвигаться вместе с другими талантливыми музыкантами привело к созданию авторского проекта «BENAZIR». Вместе с группой они делают записи, концертируют и готовятся к релизу первого альбома.

Бунтарский характер заставил Беназир уйти из школы после девятого класса и поступить в музыкальный колледж имени Чайковского. Из-за природной музыкальности и крутого голоса, учителя посоветовали перевестись с эстрадного отделения на дирижерско-хоровую специальность, где учебная программа гораздо сложнее. В семнадцать лет Беназир стала вокалисткой легендарной группы «Дара», куда её пригласил основатель коллектива Мухтар Суннатов. В нулевых группа выступала на престижных фестивалях и побеждала в международных конкурсах в Лос-Анджелесе, сочетая звучание этно-, поп и джаз музыки. Благодаря «Дара» она погрузилась в близкие и любимые жанры – джаз, соул, блюз, фанк, на которые теперь удалось посмотреть изнутри.

В Беназир очень много энергии, которую транслирует в мир посредством авторской музыки. И делает она это на понятном слушателю языке – как музыкальном, так и поэтическом. В своих песнях Беназир существует на пересечении стилей, в которых прослушивается наследие фанка, блюза и поп-рока. Низкий тембр голоса, целиком обволакивающий музыкальное пространство, сочетается с вокально-технической подкованностью. Поэтому она запросто сменяет регистры, расщепляет звук, импровизирует, что в сочетании с текстами на казахском языке создаёт оригинальное, но чрезвычайно качественное звучание.

Существует такая категория музыкантов, для которой в творчестве важно высказываться о том, что их действительно волнует. Это могут быть не только личные, но и политические высказывания. Несомненно, сложно, больно и не всегда понятно для чего, но именно это даёт возможность прожить травматический опыт как музыкантам, так и слушателям. В проекте, созданном в рамках «Batyr Lab», Беназир Алимходжаева обратилась к ране казахстанцев, которая по-прежнему кровоточит. Её пьеса – это желание отразить рефлексию и хронологию событий, произошедших в январе этого года.

Беназир признаётся, что не стремилась дать оценку случившемуся или спровоцировать общественность на реакцию. Её «Qantar» – это оголённый нерв, дерзкое высказывание, тотальное смятение, объединённые острой необходимостью передать чувства общества. Для этого в записи произведения поучаствовали более 15 алматинцев, среди которых Мухтар Суннатов, Ляйля Тажибаева и Айжан Бектурган. При записи сольных фрагментов – партии гитары, кыл-кобыза и флейты – многое не конкретизировалось, дабы не преграждать исполнителям эмоциональное проживание музыки.

Композиция выстраивается от спокойствия к хаосу и обратно. Но что заложено в этом спокойствии и так ли оно однозначно? Из зияющей пустоты и завывающего ветра возникает четырёхзвучная тема, к которой периодически добавляются сторонние элементы, в партии детского вокального ансамбля. На этом фоне, как эпическая сказительница, наблюдающая из вневременного пространства, в вокальной мелодии Беназир рассказывает о произошедшем. Высказавшись в небольшом куплете, она словно бы оставляет слушателя наедине и даёт время справиться с чувствами. Длится это недолго, потому что далее происходит полное погружение в хронологию событий. В глубоком тембре кыл-кобыза, пульсирующей домбре и задающей скорость ударной установке прослушивается насыщенность происходящих действий. В какой-то момент их становится настолько много, что происходит слом, за которым следует новый раздел – хаос, выраженный в неожиданном джазовом разделе. В смещённой ритмической акцентуации бибопа и гитарного соло звучит сюрреалистичный мир, где всё иначе. Достигая огромных масштабов, это приводит к истерике на фоне солирующей флейты. Завершается этот танец анархии возвращением музыки из вступления – она видоизменена и теперь в качестве эпилога отправляет в нынешнюю реальность. Плачущий кыл-кобыз символизирует боль потери, а заключительный фрагмент произведения гласит – голос народа не утихнет и память будет хранить воспоминания о произошедшем.

Дастан Биримкулов – музыкант, композитор, выпускник консерватории из Бишкека, который занимается сохранением и продвижением кыргызской этнической музыки. Он владеет игрой на всех традиционных кыргызских инструментах. На jam-session, организованной в программе экспериментальной мастерской, Дастан поразил количеством музыкальных инструментов, которые привёз с собой. В процессе коллективной импровизации виртуозно сменял комуз, сыбызгы, чопо чоор, а в перерывах перебирал рифы на бас-гитаре.

С 2018 года Дастан начал сочинять собственную музыку, осваивая жанры неофольклора, минимализма и неоклассики. При этом даже в его неоклассических произведениях прослушивается национальный колорит. Дастан пишет преимущественно для камерных составов, в которых любит экспериментировать с комбинациями инструментов. Его музыку исполняют кыргызские ансамбли, в числе которых и Президентский камерный оркестр «Манас». Помимо создания собственной музыки, участвовал в таких проектах как «Кыргыз кайрык» (Бишкек) и Академия современной музыки «Omnibus» (Ташкент), для которых приоритетно развитие национальной музыки. Творческая деятельность Дастана сопоставима с тем, чем в Казахстане занимаются этно-ансамбли «Туран» и «Хассак». Отвечая на вопрос, кто такой композитор, Дастан называет его проводником, черпающим музыку из космической энергии, который воплощает её своими руками и доносит людям.

Во времена, когда империализм терпит крах, понимание национальной идентичности чрезвычайно необходимый шаг на пути к избавлению от этой ноши. Осмысление этих процессов в искусстве происходит по-разному. В поисках идентичности автор может придумать ультрасовременное и концептуальное произведение, раскрывающее особенности сегодняшнего человека в условиях метамодернистской реальности. Или пойти в совершенно обратную сторону и углубиться в изучение истории, чтобы понять как жизнь наших предков отразилась в культуре. Дастан Биримкулов решил пойти вторым путём – он погружается в традиционное кыргызское наследие и создаёт пьесу «Тамырлар Үнү».

Небольшое по масштабам, но значительное по содержанию произведение стало результатом обращения к этническим истокам. Природа родного края, история кыргызского народа, любовь к дорогим сердцу просторам вдохновили композитора на создание этой музыки. «Тамырлар Үнү» написаны для квинтета с необычным составом инструментов: здесь традиционные кыргызские инструменты звучат вместе с классическими струнными. Так и возникает состав – чоор, комуз, кыл кыяк, виолончель и контрабас. Классические струнные инструменты выполняют басовую функцию, сам же мелодико-тематический материал развивается у этнической группы.

Удивительно, насколько образно Дастану удаётся передать весь колорит посредством тембральных возможностей и мелодической линии, ведь композиционное строение и ритмическая организация остаются вполне классическими. Композиция строится из трёх разделов, границы которых чётко выверены между собой. «Тамырлар Үнү» рождаются из вступления, начало которого заложено в низких, едва ли не бурдонных, звуках виолончели и контрабаса. Это создаёт глубину и основательность, следом за которой в первой части появляется светлый образ бескрайних степей и высоких гор. По классическим законам вторая часть сильно контрастирует – Дастан добивается этого путём выключения почти всех инструментов, отдав солирующую роль кыл кыяку на фоне пиццикато у контрабаса. В печальном тембре кыл кыяка слышна боль и потери, которые пережил кыргызский народ. Но композитор не даёт слушателю остаться в мрачном состоянии, поэтому в третьей части энергичная, хоть и минорная музыка доказывает – именно сила духа и единение во что бы то ни стало позволяют преодолеть любые сложности.

Инди-рок музыкант Самрат Иржасов известен проектом «sobakasoma». Широкую популярность приобрёл в 2016 году, когда опубликовал свои стихи в соцсетях. Эмоциональное прочтение и искреннее наполнение вызвали неоднозначную реакцию публики, но не оставили её равнодушной.

По переезду из Костаная в Алматы Самрат стал резидентом поэтического движения «СЛОГ», где познакомился с инди-музыкантом Blake Inmortales, с которым начал совместную работу над альбомом «Хемингуэй в штанах» для «sobakasoma». В альбом вошли 10 композиций, из которых бы выделила «NE DEGEN UYAT», «mama feat. papa», «а штопор даёт твой президент!» и «пыльные губы». В них Самрат становится голосом молодёжи, не только из-за вопросов её волнующих, но и близкой ей музыки. Альбом, существуя на пересечении альтернативного хип-хопа, фанка, диско и инди-рока, предназначен для слушателей, которые понимают красоту многообразия жанров.

Самрат считает, что музыка должна транслировать идею и зажигать сердца. И ему это удаётся: он чувствует музыку настолько точно, насколько тонко высказывается в стихах. Честные и оттого грубоватые стихи оформляются в самостоятельно выстроенную пульсацию ритма, а музыка достигает развёрнутых масштабов, не укладываясь в привычные песенные структуры. Музыкально-поэтические композиции Самрата (иначе и не скажешь) получили большую любовь слушателей, которые ждут новых релизов в комментариях под постами. В ближайшее время в рамках «Batyr Lab» состоится премьера его новых треков под псевдонимом «samrattama».

Когда известные нам музыканты выпускают новые релизы, невольно начинаешь их сравнивать с предыдущим творчеством. В этом процессе наблюдаешь за тем, как изменился автор, что волнует его мысли, сместились ли прежние ценностные ориентиры. Это позволяет не только накапливать слуховой опыт, но и учит смотреть на любимых музыкантов под другим углом.

В новом EP Самрата Иржасова, вышедшего под именем samrattama, раскрывается ещё одна грань музыканта, которая лишь символично была представлена в предыдущем альбоме. Три трека из «KÜN JŪT» обнажают лирического героя автора, глубоко погружающего в свою действительность. Он продолжает экспериментировать со звучанием, музыкальными формами и стихотворными конструкциями, но делает это уже на другом уровне. Если в альбоме «Хемингуэй в штанах» первично было слово, то здесь всё внимание приковывает музыкальная ткань. Красота альбома выстраивается в игре с инструментальными тембрами, богатой мелодической линии и нетривиальной гармонизации.

В мини-альбом вошли песни «миражи», «шёл снег, шёл я» и «ADA». Эти три композиции существуют в одной концептуальной реальности, от этого и границы между ними кажутся довольно размытыми. Они о разных состояниях и чувствах, но сквозная линия настолько тонко пронизывает каждую песню, что ты не замечаешь как погружаешься в мир автора, лишённый строгих физических материй. Горьковатые на вкус тексты и словно бы перегруженные инструментами музыкальные формулы растворяют сознание в гипнотическом потоке, заставляя каждого хотя бы на мгновение преодолеть законы гравитации.

За проектом «hell.o.peace» стоит музыкант и композитор из Алматы Илияс Каби. В 2014 году он собрал группу «Far in Gate», которая стала реализацией подростковой мечты, возникшей после знакомства с «Linkin Park». На протяжении шести лет коллектив работал на пересечении поп-панка, альтернативного и прогрессивного рока, находясь у истоков формирования альтернативной музыкальной сцены Казахстана. «Far in Gate» – одна из первых рок-групп, которая начала исполнять альтернативную музыку исключительно на казахском языке. Илияс вспоминает, что именно на казахском каждый из участников мог высказываться в музыке, что и позволило ей звучать гораздо честнее.

Сейчас Илияс находится на пути трансформации как в музыке, так и в жизни. Он по-новому воспринимает и слышит музыку, поэтому в авторском творчестве предпочтение отдаёт электронной музыке, а также выступает в составе инди-поп группы «menindenimsaw». Размышляя о том, что важнее для творчества – выразить себя или донести идею слушателям – Илияс говорит: «Сейчас я на пути к балансу между этими вещами и уже не хочу выделяться какими-то фишками, которым научился. Для меня это уже неважно, ведь донести в простой форме месседж порой сложнее».

Вспоминать домашнее заточение, в которое нас отправил 2020 год, довольно больно. Острее стали границы, ароматнее воздух за окном, встречи с родными куда дороже. Мы прочувствовали одиночество настолько глубоко, насколько хватит на целую жизнь вперёд. В один из таких отречённых вечеров Илияс Каби сидел перед компьютером и набрёл на чат, где люди общались друг с другом и передавали привет из разных уголков мира. Музыкант вспоминает: «Мы все испытывали примерно одно и тоже – одиночество и грусть, но именно в тот момент на короткий промежуток времени я почувствовал себя менее одиноким».

В этом состоянии родилась идея песни «Say hi to the world». Илияс создал её для каждого человека на Земле – разного социального статуса, национальной принадлежности и вероисповедания, так как верит, что человечество может быть светлым, добрым, честным к окружающим и миру вокруг. Этот посыл музыкант реализует в танцевальном треке, который, казалось бы, не совсем вяжется с задумкой. Однако результат говорит об обратном. Минимальное количество текста и небольшой диапазон мелодии целенаправленно доносят высказывание: «Поприветствуй мир, он дружелюбен». В этом прослеживается концентрированная ода Шиллера, призывавшего миллионов обняться, которую почти через сорок лет использовал Бетховен в знаменитой девятой симфонии.

Динамика развития песни Илияса заложена в трёх фазах. С обеих сторон они обрамлены вокальными распевами, стилистика которых отсылает к африканским напевам. Их широта и дальняя обращённость убедительно соответствуют задумке музыканта. Кульминация приходится на вторую фазу, достигая пика мелодического развития, а в крайних фазах разворачивается танцевальный бит с запоминающейся мелодией. Этот трек обязательно поднимет настроение, заставить танцевать и напомнит, что в этом мире всегда есть тот, кому ты можешь открыть сердце.

Туран Нургожин – студент из столицы, который только начинает музыкальную карьеру. В университете изучает электрическую и компьютерную инженерию, а музыку пишет в течение последних двух лет. Он усердно осваивает композиторские техники и пополняет слуховой опыт. Любовь к музыке достигает таких масштабов, что даже сумел развить музыкальный слух до того уровня, когда различает на какой высоте звучит ветер за окном или сигнализация припаркованной машины. Первые песни Туран пишет в альтернативном роке под влиянием «Muse» и «Radiohead». После тщательного прослушивания легенд электронной музыки – Aphex Twin, «Boards of Canada», Squarepusher и Burial – сконцентрировался на эмбиент и дроун звучании, которое в его исполнении органично бы вписалось в нишевом кино. При этом Туран называет этот интерес переходной ступенью в своем композиторском развитии, ведь он не хочет привязываться к жанрам и попробовать себя во всём, особенно в фолке, металле, техно и классике.

Интересы Турана сосредоточены на теме места обитания человека и природы. Он участвует в общественной инициативе «SOS Taldykol» и университетском проекте по озеленению кампуса. В творчестве это проявляется включением звуков природы и шума города в музыку. Туран надеется, что через его произведения слушателю удастся переосмыслить окружающую среду и найти в ней что-то прекрасное.

Для Турана Нургожина широкая огласка экологической ситуации представляется чрезвычайно важной задачей. Совместив свою эко-активистскую и музыкальную деятельность, в проекте для «Batyr Lab» его музыка стала платформой и способом отражения проблем, связанных с добычей природных ресурсов, обмелением озёр и морей, загрязнением воздуха. Это лето Туран посвятил изучению экологических проблем Казахстана, посетив города, которые больше всего пострадали от человеческого вмешательства – Темиртау, Караганда, Балхаш, Аксу, Павлодар, Алматы, Уральск, Актау. В этих городах он записал звуки местности, которые вошли в EP-триптих «jeruyık?».

Название альбома отсылает к философии Земли обетованной Асан қайғы, который искал место, где его народ будет счастлив и един. Это волнует и Турана, поэтому во время путешествия много размышлял о том, что окружало философа, что он видел и слышал, о чём думал и чем дышал. «jeruyık?» – это электронная эмбиент музыка, куда вошли три трека – «Awa» (ауа), «Suw» (су) и «Ömir» (өмір).

Первый трек, посвящённый воздуху, самый тяжеловесный и устрашающий в альбоме. На протяжении всей композиции присутствует нагнетающая тревога, которую Туран выражает в терцовой поступи двух звуков. Он вспоминает, что услышал именно эти звуки, когда стоял напротив завода в Темиртау, наблюдая как серые клубы дыма рассеиваются в воздухе и захватывают город. Самым эклектичным становится второй трек о воде, состоящий из множества элементов, образующих мелодический поток. Извилистая, как сама вода, мелодия постепенно ускоряется и достигает звуковой стены, поглощающей внутрь: поток этой воды не бесконечен и в какой-то момент вовсе заканчивается. Заключительный трек демонстрирует красоту жизни в её многообразии. В этом умиротворённом эмбиенте транслируется спокойствие и даже надежда, что нам удастся сохранить природу и сосуществовать с ней ещё много десятилетий. Помимо электронного звучания в произведениях для альбома композитор использовал звуки окружающей действительности – суетливые люди, сирены машин, пение птиц и многое другое. Во втором треке и вовсе озвучил музыку воды Каспия, Жайыка, Балхаша и Талдыколя. Туран надеется, что после прослушивания EP как можно больше людей озадачатся нынешним экологическим положением и начнут совершать небольшие шаги для его восстановления.

Әділбек Темірханов – музыкант и звукорежиссер, выпускник академии искусств имени Жургенова. Он признается, что музыка не сразу стала частью жизни: открывая её постепенно и не торопясь, он укреплял с ней отношения, чтобы познать себя и пережить сложные жизненные ситуации. Әділбек уверен, что, ежедневно отдаваясь музыке, он научится умиротворенности, обретёт уверенность, мудрость и спокойствие.

Вместе с коллегами музыкант основал звуковую лабораторию Dybyslab, которая занимается созданием звукового оформления для аудиовизуальных продуктов. Здесь он занимается саун-продакшном и саунд-дизайном. В качестве саунд-дизайнера и звукорежиссера сотрудничал с лейблом Ozen, группой Ирина Кайратовна. Над авторскими композициями усиленно работать начал недавно. В авторской музыке он стремится экспериментировать с тембрами и звуковой текстурой, а также хочет, чтобы она помогала людям справляться с тяжелыми эмоциями и переживаниями.

Фарруха Акрамова именуют «новой генерацией в узбекском музыкальном искусстве». Звучит это весьма убедительно. Если у вас появится возможность познакомиться со многими его произведениями, то вы поймете, о чем идет речь. Главная идея, которая движет Фаррухом, по-новому подойти к композиторскому творчеству – не просто соединять национальные мелодии и ритмы с новыми техниками письма, а искать оригинальные способы их воплощения через тембры, инструментовку, народно-национальные принципы формообразования, метро-ритма, интонационно-тематические элементы. Из множества уже созданных произведений Фарруха можно выделить «Падение» для камерного ансамбля, в котором автор смог по-новому осмыслить узбекскую музыку, и «Illusion» для флейты, гобоя, саксофона и виолончели.

Не замыкаясь в собственном творчестве, молодой музыкант постоянно обменивается опытом и сотрудничает с композиторами и исполнителями из разных стран. В алматинский кругах Фаррух личность весьма известная – в июне 2022 года на фестивале «ХХ22» в исполнении Государственного академического симфонического оркестра под руководством Каната Омарова прозвучала симфония Фарруха. Весьма философское и глубокое сочинение, изложенное в лучших традициях композиторской школы ХХ века.

Фарруху свойственно обращаться к широкому кругу общественно значимых проблем. Так, одна из них – исчезновение Аральского моря, находящегося на территориях Казахстана и Узбекистана. Под руководством Санжара Байтерекова Фаррух создал произведение, посвященное этой теме, в котором отражает трагическую историю, ставшую уроком для всего человечества. Творческий поиск выразительных средств, новых способов передачи экспрессии, соответствующих масштабности и значимости заявленной темы – вот с чем предстоит соприкоснуться каждому слушателю.

«The Lost O'ral» или «Потерянное Аральское море», сочинение узбекского талантливого композитора – Фарруха Акрамова. Название произведения – это всегда отдельный объект исследования и повод для обсуждений среди музыкантов. Конечно, есть композиторы, которые не уделяют этому большого внимания – они указывают порядковый номер своего творения или именуют под конкретный жанр – миниатюра, вальс, ноктюрн, симфония и т.д. Другие же, наоборот, видят в этом возможность дать слушателю, исполнителю и музыковеду некий ключ или знак. И этот вариант самый интересный, так как имея небольшой ориентир мы можем сразу сопоставлять услышанное и задуманное.

Как вы заметили, слово «O'ral» в названии написано с апострофом и через букву «О». Дело в том, что автор связывает между собой два схожих слова разных языков – казахский «Арал» и узбекский «Орал», а апостроф символизирует тот самый небольшой участок бессточного солёного озера на границе Казахстана и Узбекистана. Этот удивительный символ, говорит о связи двух культур, территории, и об общей проблеме…, экологическом ужасе, о котором мы знаем довольно много.

В своем сочинении Фаррух акцентирует наше внимание уже на последствиях экологической трагедии, на том, как изменился климат, жизнь людей, некоторое равнодушие к самой проблеме, как ухудшилось физическое и психологическое здоровье населения. В связи с этим, автор четко распределяет используемые техники композиции и каждой дает свое значение и образ:

• Волнообразное движение, нисходящие и восходящие ходы – движение воды и волны;
  
• Пуантилизм или точечная техника – образ крупиц соли, которые разносятся ветром и остаются в воздухе долгое время.
  
• Мульфиника – болезнь людей и неблагоприятная атмосфера на территории;
  
• Привычные нам мелодические попевки – люди, живущие на этой территории;
  

Инструментальный состав сочинения – флейта, кларнет, скрипка, альт и виолончель. Визуально, если у вас будет возможность полистать партитуру, вы увидите в ней даже графические образы: потрескавшаяся земля в россыпи искривлённых и остроугольных трещин (ритмически структурированные ходы мелодии), местами ровные вышлифованные ветром и солью пустоты (паузы и пустые такты), волнообразные пассажи (оставшееся в памяти движение воды), и летающие по нотным станам солевые крупицы (мелкие длительности на большом расстоянии друг от друга). Все вышеперечисленное мы можем назвать образными якорями, которые не дадут нам уйти куда-то в сторону.

Музыкальное повествование начинается сразу с интенсивных волнообразных движений, небольшие по протяженности (условно, для понимания композиции, отметит этот материал как «а»). Завершается мысль в верхнем регистре на повторяющихся звуках, а после резким снятием и паузой. Затем повтор этого движения с небольшими изменениями еще два раза («а₁ + а₂»). Эти три музыкальные волны создают напряженную атмосферу. Тут нет какого-то привычного устойчивого положения, только что если в паузах, и то они больше ассоциируются, в данном случае, с задержкой дыхания и замиранием.

Контрастно выделяется следующее повествование («b»), так как здесь уже на фоне общей тишины мелкими вкраплениями прорисовываются острые звуки духовых. В итоге естественным образом выстраивается такой композиционный план первого раздела – «а+ а₁ + а₂ + b + а₃ + b₁ + a₄ + b₂» – это чередование двух контрастных материалов. Именно такая ориентировка для слушателя невольно помогает сориентироваться и закрепить в голове два образа (движение воды и крупицы соли), и понять, как они взаимодействуют друг с другом.

Второй раздел сочинения начинается с нового музыкального материала («с»). Теперь акцент переносится на струнные инструменты и новый образ. Имитируя своим звучанием дрожь и холод мы словно переносимся в другое место, становимся сторонними наблюдателями за всем происходящим. Постепенно высыхающее море словно в замедленном режиме видеосъемки меняет внешний облик, теряются очертания берегов. Струнные инструменты в данном случае подходят весьма удачно.

Третий раздел («d») – имитация гуляющей болезни, изнеможденного состояния обитателей моря и рядом находящегося населения. Звуки духовых, в особенности флейты, передают всю сухость земли, а техника игры слэп (шлепок) передает образ пересохшего горла, мы слышим словно задыхающегося человека, который последними силами пытается уловить губами хоть немного влаги и воздуха. Композиционно этот раздел выполняет роль кульминации. Здесь мы больше всего находимся в состоянии напряжения и переживания. Красочность вырисовывающегося изображения зашкаливает. Под конец раздела она усиливается имитирующими сигналами тревоги в партии струнных. Здесь же в этом разделе мы слышим музыкальный материал, который передает образ людей при мягких мелодических тем, певучих и близких к речевым интонациям.

Четвёртый раздел («а₅»), как всепонимание, так как начинается с небольшого повтора первого музыкального повествования. Только в дальнейшем техника пуантилизма преобладает над всем. Еле слышимые ноты постепенно растворяются в тишине и в конце вовсе исчезают.

Произведение «The Lost O'ral» Фарруха Акрамова с позиции композиционной логики, выполнено в лучших традициях музыки ХХ века. План сочинения выстроен так, что слушатель невольно будет максимально погружен в музыкальный материал. Выбранные средства выразительности и техники исполнения точно отвечают содержанию и передают художественный образ.

Уникальность многих сочинений заключается в том, что благодаря им у слушателя и исполнителя появляется возможность акцентировать свой взгляд на тех вещах и вопросах, которые остались без должного внимания, или же вовсе – незамеченными. Уверен, что после прослушивания этого произведения многим из вас захочется узнать об истории этого места. Осознать свою значимость и место в поддержке экологии и сохранении природных объектов.

В композиторском поле академической музыки Дастана Қалмағанбетова ведут его интуиция и внутренний голос, указывающие на материал, с которым лучше работать, тему, требующую его внимания и осмысления, средства и техники, которые помогут максимально верно выразить художественную мысль. Когда он понял, что оказался в тупике, что его поиски и реализация идей не дают должного результата, он принял решение принять участие в музыкальный резиденции. Также этому способствовало наблюдение за состоянием казахской музыки, в которой он ощущал такой же застой.

Так удивительно совпало, что представленное сочинение «Погасший луч света» метафорически отражает потерянность опоры и неопределенности. В нем Дастан пробует свои силы одновременно во всех современных техниках письма. В этом отношении мы сразу можем провести параллель с любым человеком, деятелем искусства, который, находясь в отчаянии, использует все что возможно, чтобы хоть как-то найти выход. По его словам, драматургия сочинения выражается в борьбе, даже мысль о ней уже формирует драматургию.

Говоря о современной академической музыке, молодой композитор считает, что именно в ней можно наиболее полно раскрыть свою философию, мироощущение, и это не случайно, поскольку она напрочь стерла границы о представлении и восприятии музыкального звука. Любой звук стал активным участником произведения, помогающий автору верно и реалистично передать образ.

Дастан активно занимается изучением казахской мифологии. В связи с этим он написал произведение «Beipil», где отразил свое восприятие такого народного речевого пласта, как ненормативная лексика, объективно существующая в казахском эротическом и юмористическом фольклоре. Фундаментальным основанием его явились изученные Дастаном книги: Ақселеу Сейдімбека «Бейпіл сөздер. Қазақтың эротикалық фольклоры» и научный труд Ержана Жаманкеева «Қазақтың домбыра дәстүріндегі күлкі мәдениеті». Как все это будет выражено в музыке, предстоит изучить слушателям и исследователям.

Удивительно, когда молодые композиторы для создания музыкального произведения выбирают за основу материал, который требует серьезного подхода в изучении и дальнейшего осмысления. Всегда становится интересным и захватывающим, а какие средства музыкальной выразительности автор будет использовать для передачи художественного образа, какие будут преобладать динамические оттенки, какая будет композиционная структура (форма) и будет ли она связана с содержанием, каким будет состав музыкальных инструментов и как автор будет их трактовать, удастся ли нам, слушателям, с первого прослушивания уловить суть и понять замысел. Получается внушительный объем вопросов, на которые нужно найти не просто ответы, а преподнести их так, особенно неподготовленному слушателю, чтобы все было ясно и понятно.

Нам предстоит познакомиться с музыкальным произведением молодого композитора Дастана Калмаганбетова «Beipil» для струнного квартета, в состав которого вошли две скрипки, альт и виолончель. Сочинение состоит из трех частей, каждая имеет название, а значит, и отсылку к содержанию. С одной стороны, они могут быть исполнены самостоятельно, как законченное музыкальное произведение. С другой – все три представляют собой единую художественную линию повествования, где образы плавно вытекают один из другого. В этом также прослеживается обращение к классическому трехчастному циклу, где крайние части написаны в подвижном темпе, последняя и вовсе самая активная и динамичная, а средняя – контрастная, медленная. Таким образом мы имеем в качестве слухового объекта наблюдения трехчастное сочинение, написанное в стиле академической музыки ХХ века под впечатлением от научных фольклорных исследований.

В качестве основного литературного первоисточника композитор используются труды Ақселеу Сейдімбека «Бейпіл сөздер. Қазақтың эротикалық фольклоры» и Ержана Жаманкеева «Қазақтың домбыра дәстүріндегі күлкі мәдениеті». В них уделяется внимание такому народному речевому пласту, как ненормативная лексика, объективно существующая в казахском эротическом и юмористическом фольклоре. В данном случае мы можем отметить, что в нашей академической среде – это один из первых вариантов интерпретации книг подобного рода, что вызывает уже особый интерес. Ведь согласитесь, мало кто из нас, изучая культуру своего народа, осознанно обращается к анализу подобной литературы.

При помощи указаний в партитуре, Дастан обращает наше внимание на том, что каждая часть имеет заголовок с отсылкой к юмористическому жанру казахского фольклора. Первая часть «Салиқалы» – жанр бытового или семейного юмора; вторая – «Емеурін» – жанр наигрыша, в котором отражается намек и некое смирение; третья – «Бейәдеп» – жанр, включающий сарказм, шутки и неэтичное поведение.

Музыкальный материал сочинения привлечет внимание любого слушателя, как просто любителя, так и эксперта в области современной академической музыки. Первый обратит внимание на многотембровость струнных инструментов, их нетрадиционное звучание, и на ритмическую организацию мелодии. Он явно почувствует внутренний импульс и напряжение в первой части, погрузится в мир расщепления звуков и медитативное состояние во второй части, будет искать привычное чувство опоры и логику музыкального повествования в третьей. Второй же найдет сходства с музыкальными открытиями первой четверти ХХ века, где каждая из частей демонстрирует постепенное усложнение музыкального языка, а следовательно, и углубленную проработку музыкального содержания. Оба уловят наличие интонаций, близких к человеческой речи, как это было свойственно народной музыке. Особенно отчетливо это слышно в партии виолончели в первой части, когда мы слышим чередование кварто-квинтовых ходов в музыкальной теме, близких для инструментальной казахской музыки.

Уникальность любого сочинения – в наличии авторского взгляда на средства музыкальной выразительности и литературную основу сочинения. В данном случае, мы можем обратить внимание, что Дастан не совершает прямых отсылок к звукоизобразительными интонациям смеха, свойственных для юмористических жанров и эротическому контексту.

Первая часть – отличается простой изложения музыкальной мысли, но довольно жесткой манерой исполнения (большое количество резких звуков, противоречия между голосами, активные ходы в партии виолончели, как независимого участника ансамбля, который держится на нейтральной территории на фоне спора других струнных).

Вторая часть – как говорилось ранее, – создает ощущение погружения в глубь звучащей материи и, в какой-то мере, в самого себя. Это момент познания себя, своих мыслей, движений и действий. Тут все совпадает – выбранный медленный темп, плавные переходы из регистра в регистр, постепенное усиление динамики звучания и зацикленное мелодическое движение.

Третья часть – удивительна. Она – концентрат информации всего произведения. Это то, о чем наконец-то захотел поговорить автор. Здесь слышится и колкость, и интенсивное движение. Весь музыкальный материал словно закручивается в клубок страстей, напряжение нарастает с каждым новым тактом и вдруг резко прерывается, словно кто-то зашел и напомнил, что есть темы, неприемлемые для разговора.

Таким образом, если не читать примечания к произведению в партитуре, не разговаривать с автором и музыкантами, то каждый слушатель сможет создать свой художественный образ и выстроить композиционный план. Это говорит об универсальности музыкального языка композитора, приближенного к театрализованности. Его музыка вся говорит о действиях, ее невольно хочется визуализировать. Слушая «Бейпіл», невольно сразу представляешь себе какое-то сценическое действо или бытовую зарисовку.

Однако, обратившись к данному сочинению нельзя не поинтересоваться выбранными научными трудами. Тут даже не стоит цели проводить глубокий анализ и искать их прямое отражение их в музыке. Нет. Больше сам задаешься вопросом, а что мы знаем о сексуальной культуре и половом воспитании? Как эти вопросы объяснять подрастающему поколению? Почему эти труды не изучаются в высших учебных заведениях, для понимания другой стороны культуры? Или это все еще под запретом?

На сегодняшний день есть те, кто говорят об этом открыто, без капли пошлости и сарказма. Кто-то из представителей искусства поднимает данную проблему в кинематографе (н-р, сериал «Половое воспитание»), кто-то просвещает при помощи социальных сетей и в доступной форме излагает простые вещи, о которых нужно знать (н-р, Instagram Ne Tabu), а кто-то, пишет музыку, обращаясь к малоизвестным научным трудам, где высказывается другая точка зрения.

Если вы когда-нибудь задавались вопросом: «Должен ли композитор владеть каким-либо музыкальным инструментом, чтобы создавать музыку?», – то многие, на сегодняшний день вам скажет: «Не обязательно.». Однако, Шерзод Собиров придерживается другого мнения. Как серьезный профессионал в своем деле (он композитор, педагог и исполнитель), считает, что исполнительская составляющая в композиторском деле просто необходима, – это ключ к познанию сущности музыкального произведения. Его исполнительское мастерство включает в себя владение фортепиано, кашгарским рубабом и вокалом. Педагогика же дает ему возможность подготовить учеников-последователей, будущих профессионалов, осознающих ценность композиторского труда. Композиторская деятельность – сохранить музыкальные традиции, сформированные композиторской школой Узбекистана.

Присущие ему человечность, мягкость, порядочность, а также основательность и глубина мысли, понимание логической и чувственной сторон музыки – прямая заслуга отца, который тесно был связан с миром искусства. Каждое сочинение Шерзода – это работа для любимых слушателей, способ осмыслить философские основы узбекской национальной идентичности. По его мнению, «композитор – это творец, стоящий на самом высоком уровне в области музыки; сегодня для представителей этой профессии важным фактором является стремление к инновациям и умение самостоятельно создать творческую атмосферу».

Айғаным Төле - студентка Казахской национальной консерватории им. Курмангазы. Владеет игрой на домбре, баяне и фортепиано. Как композитор пробует себя в академических жанрах и использует разные техники письма. Уже лауреат 3 степени олимпиады по композиции (г. Астана, 2022 г.). Интересуется творчеством Пьера Булеза, Дьёрдья Лигети, Авета Тертеряна и др.

Айғаным со времён обучения в колледже занимается обработками сочинений современных зарубежных кинокомпозиторов, адаптируя их для различных инструментальных составов. В стремлении работать с разными тембровыми палитрами прослеживается явное желание достигать своей цели через эксперименты – в составе ансамблей можно услышать, казахские народные и академические инструменты в сочетании с кларнетом, фортепиано и вибрафоном. В ее сочинениях улавливается эпичность, борьба, героизм, хотя по своему расположению духа она больше лирик, мечтатель и созерцатель. При этом все перечисленное дополняется критическим взглядом теоретика, проникающего под «кожу» художественного произведения, работающего уже на совершенно другом уровне.

Такой подход в начале пути может предвещать большое будущее! Представленные ею сочинения в Мастерской академической музыки, показали заметную динамику профессионального роста. «В резиденции я поняла – чтобы стать композитором мало только писать. Надо быть разносторонне образованным. Нам дали много новых знаний и даже открыли пути для творческого развития. Теперь я яснее представляю свое будущее. Композитор – это творец, он всегда должен трудиться, создавать что- то, не ожидая, когда его посетит вдохновение».

Не каждый композитор осознает свой выбор на начальном этапе своего формирования, но осознав – вовлекается и максимально совершенствуется в этом, становясь профессионалом и созидателем. Сегодня Нурали Эркаев – композитор, педагог, пианист, заведующий кафедрой «Композиции и инструментовки» в Государственной консерватории Узбекистана. А ранее – это был студент, который принял решение заниматься композицией у профессора Ойдин Абдуллаевой, но поначалу не ощущающий сильной вовлечённости в процесс сочинения музыки. Однако со временем мастерство педагога, его внимание к молодому музыканту сыграли свою позитивную роль. У композитора стали формироваться собственные убеждения в профессии, выстраиваться связи с приобретенным музыкальным опытом и вариантами его совершенствования. Именно этим существенно определяются своеобразие творческого облика и музыки, которую он пишет. Максимальное совершенствование, отсутствие ненужного, непонятного, техника ради техники – нет! Критерий композиторского письма – «Найти себя и не повториться!».

Основная идея творчества Нурали – любовь и верность, «без этого в творчестве не существует искренности и человечности», считает он. Абсолютно убежден, что любая техника композиции – лишь способ выразить музыкальную мысль. Главное же – концентрация современного творца на темах, образах и проблемах, требующих глубины осмысления. Поэтому обращение к творчеству Нурали требует особого подхода – осмысленного и подготовленного. Мало довольствоваться чувственно-эмоциональной стороной восприятия его музыки.


Молодые академические композиторы – всегда приятная тема для разговора. Они как чистый источник и всегда готовы напитываться всем, что предложит им образование, педагог-наставник, культурная жизнь города и, конечно же семья. В наших кругах приветствуется, чтобы у таких ребят было отличное теоретическое образование, историческая подкованность, понимание стилей и жанров. Зачастую, исполнители, обучающиеся в школе, так ярко проявляют свои аналитические способности, что им настоятельно рекомендуют в среднем звене освоить профессию музыкального теоретика, а затем вступить в ряды музыковедов или композиторов.

Композиторская школа Казахстана – это фундамент нашей культуры, имеющий свои традиции и образцы, воплощенные как в музыкальном языке, так и внешнем облике композиторов. Они явно отличаются от других своей серьезностью и основательностью. Совершенно естественным считается то, что многие из молодых представителей перенимают у мастеров манеру общения, поведение и в некоторой степени способы изложения музыкального материала. Взглянув на Азимбека Джамбаева в первые же минуты, понимаешь – композитор! Проницательный взгляд, уверенный шаг, академический вид, сдержанность в высказываниях, осмысленность и продуманность в действиях.

Он уже магистр искусствоведения, лауреат Международных и Республиканских конкурсов, Государственной молодёжной премии «Дарын», преподаватель кафедры «Музыковедения и Композиции» Казахского национального университета искусств, член Союза композиторов Казахстана. Такой внушительный «послужной» список в его возрасте демонстрирует серьезный академический подход к своему делу.

Сочинения Азимбека исполняют казахстанские и зарубежные исполнители, Алматинский симфонический оркестр, известный камерный ансамбль «Omnibus» и многие другие. Имея академическое профессиональное образование, ценит традиции своей композиторской школы, внимательно следит за всем новым и интересным, что появляется в отечественной музыкальной культуре.

Серьезность такого профессионального взгляда отражается во всем его творчестве. Это как раз тот самый фундамент, о котором говорилось выше – Азимбек при работе с музыкальным материалом думает основательно, целостно, заботясь не только об образе, но и о том, как максимально точно передать чувства и эмоции ритмически и интонационно организованными звуками. Продемонстрированные в рамках резиденции произведения содержательны, массивны, мелодичны, воспринимаются и слушаются без желания отвлечься на посторонние мысли. Автор держит внимание слушателя от начала и до конца звучания.

По его мнению, «в настоящее время многие начинают считать себя композиторами, написав одноголосную мелодию. Отдав ее на аранжировку, они позиционируют себя «авторами» этой песни. На самом деле композитор должен уметь писать музыку во всех жанрах и стилях, начиная от академической и заканчивая «попсой», уметь оркестровать, аранжировать, работать с исполнителями и в итоге представить свой труд на суд слушателей. Композиторы, по моему мнению – это уникальные люди…».