Кто такая Гульфайрус и почему мы о ней говорим?
Гульфайрус Исмаилова — художница, певица, мастерица и актриса. За свою долгую жизнь она попробовала себя во многих творческих сферах, но именно работа с цветом, текстурой и материалами была ее настоящей страстью. На протяжении многих лет Гульфайрус Исмаилова создавала сценическое пространство театра оперы и балета, придумала декорации к постановкам балетов «Ер Тарғын», «Алпамыс», «Аида», а ее видение знаменитого фильма «Қыз Жібек» прославило его своими продуманными и шикарно отделанными костюмами. Живопись Гульфайрус отличали живость и цвет. Многие ее картины хранятся в частных коллекциях и казахстанских музеях, а самое крупное собрание работ можно увидеть в Музее искусств имени Кастеева.
Конырбаева Кульпаш Тансыкбаевна — это имя, данное Гульфайрус при рождении — родилась 15 января 1929 года в Алматы. Ее родители развелись, а в 30-е годы, уже после развода, отец был репрессирован.
Довоенный город — важная часть детства, а позже — творчества Гульфайрус. Художница называла его «утопающим в садах городом», и алматинские сады во многом сформировали ее художественное воображение в раннем возрасте.
Бабушка Халида воспитывала Гульфайрус и, будучи народной мастерицей и рукодельницей, привила ей любовь к прикладному искусству, казахским эпосам и театру. Уже став художницей, она в 1967 году посвятила бабушке одну из картин — часть триптиха «Народная мастерица», на которой изображена пожилая казашка в традиционном кимешеке.
Халида әже обучила Гульфайрус ткацкому ремеслу и вышиванию, а когда началась война, посоветовала двенадцатилетней Гульфайрус пойти работать ковровщицей. Ремесло, которому ее с детства обучала әже, помогло ей пережить тяжелые военные и послевоенные годы.
Ее мама Каирниса Миралимова хотела стать певицей, но семейное и финансовое положение не позволили ей продолжить карьеру. И всё же она была близка к театральным кругам, дружила с героинями наших прошлых выпусков — Куляш Байсеитовой и Шарой Жиенкуловой. От матери Гульфайрус унаследовала певческий талант.
Родного отца ей заменил отчим — третий муж ее матери, ветеран войны Мансур Исмаилов. О нем Гульфайрус писала, что он никогда не делал различий между ней и родными детьми. Его мнение играло важную роль для Гульфайрус, она часто советовалась с ним и всегда называла отцом.
Она рисовала с самого детства. Отчим рекомендовал ей карьеру врача: опыт войны показал, как важна эта профессия, специалистов не хватало. Но Абылхан Кастеев — близкий друг Мансура Исмаилова еще со времен детского дома — увидел рисунки девочки и посоветовал идти по пути живописи: поступить в художественное училище, в класс переехавшего в Алматы Абрама Черкасского.
Конырбаева Кульпаш Тансыкбаевна — это имя, данное Гульфайрус при рождении — родилась 15 января 1929 года в Алматы. Ее родители развелись, а в 30-е годы, уже после развода, отец был репрессирован.
Довоенный город — важная часть детства, а позже — творчества Гульфайрус. Художница называла его «утопающим в садах городом», и алматинские сады во многом сформировали ее художественное воображение в раннем возрасте.
Бабушка Халида воспитывала Гульфайрус и, будучи народной мастерицей и рукодельницей, привила ей любовь к прикладному искусству, казахским эпосам и театру. Уже став художницей, она в 1967 году посвятила бабушке одну из картин — часть триптиха «Народная мастерица», на которой изображена пожилая казашка в традиционном кимешеке.
Халида әже обучила Гульфайрус ткацкому ремеслу и вышиванию, а когда началась война, посоветовала двенадцатилетней Гульфайрус пойти работать ковровщицей. Ремесло, которому ее с детства обучала әже, помогло ей пережить тяжелые военные и послевоенные годы.
Ее мама Каирниса Миралимова хотела стать певицей, но семейное и финансовое положение не позволили ей продолжить карьеру. И всё же она была близка к театральным кругам, дружила с героинями наших прошлых выпусков — Куляш Байсеитовой и Шарой Жиенкуловой. От матери Гульфайрус унаследовала певческий талант.
Родного отца ей заменил отчим — третий муж ее матери, ветеран войны Мансур Исмаилов. О нем Гульфайрус писала, что он никогда не делал различий между ней и родными детьми. Его мнение играло важную роль для Гульфайрус, она часто советовалась с ним и всегда называла отцом.
Она рисовала с самого детства. Отчим рекомендовал ей карьеру врача: опыт войны показал, как важна эта профессия, специалистов не хватало. Но Абылхан Кастеев — близкий друг Мансура Исмаилова еще со времен детского дома — увидел рисунки девочки и посоветовал идти по пути живописи: поступить в художественное училище, в класс переехавшего в Алматы Абрама Черкасского.
Возвращение в Алматы и первые роли
В 1944 году Гульфайрус поступила в училище. Вместе со своим учителем Черкасским она написала портрет писателя Сабита Муканова. С этим портретом в руках поехала поступать в Суриковский институт в Москве.
Однако в военные годы бюджет института существенно сократили, стипендий не было, а семья Гульфайрус, в которой, кроме нее, было еще пятеро детей, не могла оплатить старшей дочери жилье в другом городе. Так Гульфайрус вернулась в Алматы.
После неудавшегося поступления в Москву и возвращения в родной город Гульфайрус случайно попала на съемки фильма «Алитет уходит в горы» Марка Донского. Увидев ее, режиссер сразу же пригласил сыграть в фильме эпизодическую роль.
Главная роль в большом советском казахском фильме у Гульфайрус случилась почти десять лет спустя — в картине «Ботакөз» 1957 года она сыграла девушку с непростой судьбой . Этот фильм даже отправили на международный кинофестиваль во Францию. Всего Гульфайрус сыграла в пяти фильмах.
Однако в военные годы бюджет института существенно сократили, стипендий не было, а семья Гульфайрус, в которой, кроме нее, было еще пятеро детей, не могла оплатить старшей дочери жилье в другом городе. Так Гульфайрус вернулась в Алматы.
После неудавшегося поступления в Москву и возвращения в родной город Гульфайрус случайно попала на съемки фильма «Алитет уходит в горы» Марка Донского. Увидев ее, режиссер сразу же пригласил сыграть в фильме эпизодическую роль.
Главная роль в большом советском казахском фильме у Гульфайрус случилась почти десять лет спустя — в картине «Ботакөз» 1957 года она сыграла девушку с непростой судьбой . Этот фильм даже отправили на международный кинофестиваль во Францию. Всего Гульфайрус сыграла в пяти фильмах.
Выбор профессии
Вернемся к ее юным годам. К концу сороковых она уже окончила художественное училище и даже успела отучиться два курса консерватории по классу вокала. Желание выступать на сцене не отпускало Гульфайрус долгое время.
В письмах отцу она писала, что поступила и начала учиться в двух учебных заведениях параллельно. На что отец отвечал, что важно определиться с профессией и не распыляться. Долгие метания и размышления привели к тому, что для себя Гульфайрус все-таки выбрала живопись, потому что та давала ей чувство независимости.
После окончания учебы в училище и консерватории она всё же отправилась в Россию — на этот раз, чтобы поступить в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина. Обучаясь в престижном художественном вузе, она всё же продолжала петь. Исполнила арию «Чио-Чио-сан» в Доме культуры. Ректор Ленинградской консерватории тогда предлагал ей поступить к ним, сразу на второй курс экстерном, если она уйдет из художественного училища. Но, понимая, что в голодные годы она недоедала и могла упасть на сцене в любой момент, эту затею Гульфайрус оставила и полностью посвятила себя изобразительному искусству. А театрально-декоративное отделение института Репина в Ленинграде стало компромиссом — она и рисовала, и как бы присутствовала на сцене.
В том же 1933 году в другом театре — музыкальном, который позже станет ГАТОБом, — запустили курсы подготовки молодых артистов, на которые среди прочих записалась и Күләш.
Одной из первых постановок музыкального театра стала комедия «Айман Шолпан» на либретто Мұхтара Әуезова и музыку Ивана Коцыка. Роль Айман в опере исполнила Күләш, которая присоединилась к труппе театра. Эта музыкальная комедия стала очень важным этапом в ее карьере.
Вообще, тридцать третий год был богат на выдающиеся работы. Помимо ролей Енлик и Айман, Байсейітова исполнила партию Жібек в опере «Қыз Жібек» на музыку Брусиловского и либретто Ғабита Мүсірепова. Эта постановка была показана на декаде казахского искусства в Москве в 1934 году, после чего музыкальный театр обрел статус театра оперы и балета, а Байсейітова получила звание народной артистки СССР.
В письмах отцу она писала, что поступила и начала учиться в двух учебных заведениях параллельно. На что отец отвечал, что важно определиться с профессией и не распыляться. Долгие метания и размышления привели к тому, что для себя Гульфайрус все-таки выбрала живопись, потому что та давала ей чувство независимости.
После окончания учебы в училище и консерватории она всё же отправилась в Россию — на этот раз, чтобы поступить в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина. Обучаясь в престижном художественном вузе, она всё же продолжала петь. Исполнила арию «Чио-Чио-сан» в Доме культуры. Ректор Ленинградской консерватории тогда предлагал ей поступить к ним, сразу на второй курс экстерном, если она уйдет из художественного училища. Но, понимая, что в голодные годы она недоедала и могла упасть на сцене в любой момент, эту затею Гульфайрус оставила и полностью посвятила себя изобразительному искусству. А театрально-декоративное отделение института Репина в Ленинграде стало компромиссом — она и рисовала, и как бы присутствовала на сцене.
В том же 1933 году в другом театре — музыкальном, который позже станет ГАТОБом, — запустили курсы подготовки молодых артистов, на которые среди прочих записалась и Күләш.
Одной из первых постановок музыкального театра стала комедия «Айман Шолпан» на либретто Мұхтара Әуезова и музыку Ивана Коцыка. Роль Айман в опере исполнила Күләш, которая присоединилась к труппе театра. Эта музыкальная комедия стала очень важным этапом в ее карьере.
Вообще, тридцать третий год был богат на выдающиеся работы. Помимо ролей Енлик и Айман, Байсейітова исполнила партию Жібек в опере «Қыз Жібек» на музыку Брусиловского и либретто Ғабита Мүсірепова. Эта постановка была показана на декаде казахского искусства в Москве в 1934 году, после чего музыкальный театр обрел статус театра оперы и балета, а Байсейітова получила звание народной артистки СССР.
Встреча с Евгением Сидоркиным, секретный брак и осуждение со стороны общества
Встреча с будущим супругом Евгением Сидоркиным случилась во время учебы в институте. Сидоркин приехал из Казани, поступил на первый курс, Гульфайрус училась на втором. Они познакомились во время дополнительных занятий, разговорились. «Тогда это уже был мой с Женей Ленинград. Мы познавали этот великий город вместе», — говорила она.
О своих отношениях они никому не говорили, поженились художники тайно. Гульфайрус уже тогда понимала, с какими проблемами им предстоит столкнуться, когда Евгений вернется с ней в Казахстан. После окончания института ее направляют преподавать в художественное училище, где она сама еще совсем недавно училась.
Гульфайрус тогда было всего двадцать лет, студенты были гораздо старше ее, не соблюдали субординацию, и преподавание не сложилось.
К тому времени она уже состояла в Союзе художников Казахстана. Сидоркин только начинал свою карьеру художника в Казахстане, но вскоре Мұхтар Әуезов позвал его иллюстрировать книгу «Абай жолы».
Находясь в Алматы, художники продолжали скрывать брак. Во время съемок фильма «Ботакөз» Сәбит Мұқанов сказал ей: «Вот станешь знаменитой, найдем тебе мужа». Многие, включая писателя, даже не догадывались, что она уже была замужем.
Тандем Исмаиловой и Сидоркина вызывал зависть. Сам художник шутил: «Нет повести печальнее в ауле, чем повесть о Сидоркине и Гуле». Помимо того, что брак был межэтническим, масло в огонь подливала успешная карьера супругов. Оба внесли большой вклад в продвижение казахской живописи как в Советском Союзе, так и за его пределами.
В 1959 году Гульфайрус получила орден «Знак Почета» за выдающиеся заслуги в развитии казахского искусства и литературы, а Сидоркин — серебряную медаль в Лейпциге за серию «Казахский эпос». В 1965 году Исмаилова стала заслуженной деятельницей Казахской ССР, в тот же год Сидоркин взял золотую медаль в Лейпциге за серию автолитографий «Читая Сакена Сейфуллина».
Как-то Сидоркина избили на улице, разбили голову. Гульфайрус это шокировало, она просила мужа оставить ее и вернуться в Ленинград, но Евгений ни за что не соглашался оставлять ее одну.
Однажды съемки масштабной исторической картины «Қыз Жібек» посетил сам Қонаев. Шәкен Айманов познакомил его со знаменитой парой. Қонаев тут же спросил у Гульфайрус: «Что же ты за русского вышла? Сложно вам будет». «Переживать пришлось долго и трудно», — писала в своих мемуарах Гульфайрус. В отличие от коллег-мужчин, которые тоже вступали в смешанные браки, Гульфайрус приходилось терпеть косые взгляды и неуместные вопросы о личной жизни.
О своих отношениях они никому не говорили, поженились художники тайно. Гульфайрус уже тогда понимала, с какими проблемами им предстоит столкнуться, когда Евгений вернется с ней в Казахстан. После окончания института ее направляют преподавать в художественное училище, где она сама еще совсем недавно училась.
Гульфайрус тогда было всего двадцать лет, студенты были гораздо старше ее, не соблюдали субординацию, и преподавание не сложилось.
К тому времени она уже состояла в Союзе художников Казахстана. Сидоркин только начинал свою карьеру художника в Казахстане, но вскоре Мұхтар Әуезов позвал его иллюстрировать книгу «Абай жолы».
Находясь в Алматы, художники продолжали скрывать брак. Во время съемок фильма «Ботакөз» Сәбит Мұқанов сказал ей: «Вот станешь знаменитой, найдем тебе мужа». Многие, включая писателя, даже не догадывались, что она уже была замужем.
Тандем Исмаиловой и Сидоркина вызывал зависть. Сам художник шутил: «Нет повести печальнее в ауле, чем повесть о Сидоркине и Гуле». Помимо того, что брак был межэтническим, масло в огонь подливала успешная карьера супругов. Оба внесли большой вклад в продвижение казахской живописи как в Советском Союзе, так и за его пределами.
В 1959 году Гульфайрус получила орден «Знак Почета» за выдающиеся заслуги в развитии казахского искусства и литературы, а Сидоркин — серебряную медаль в Лейпциге за серию «Казахский эпос». В 1965 году Исмаилова стала заслуженной деятельницей Казахской ССР, в тот же год Сидоркин взял золотую медаль в Лейпциге за серию автолитографий «Читая Сакена Сейфуллина».
Как-то Сидоркина избили на улице, разбили голову. Гульфайрус это шокировало, она просила мужа оставить ее и вернуться в Ленинград, но Евгений ни за что не соглашался оставлять ее одну.
Однажды съемки масштабной исторической картины «Қыз Жібек» посетил сам Қонаев. Шәкен Айманов познакомил его со знаменитой парой. Қонаев тут же спросил у Гульфайрус: «Что же ты за русского вышла? Сложно вам будет». «Переживать пришлось долго и трудно», — писала в своих мемуарах Гульфайрус. В отличие от коллег-мужчин, которые тоже вступали в смешанные браки, Гульфайрус приходилось терпеть косые взгляды и неуместные вопросы о личной жизни.
Символичные работы
Ответом всем стал автопортрет «Семья Художника», который Гульфайрус написала в 1978 году. Она изобразила в нем себя, мужа и их сына — Вадима Сидоркина. Эта картина стала ее манифестом, публичным заявлением перед всеми, что эти люди — ее главная опора в жизни и она намерена защищать свою семью.
С конца пятидесятых до конца шестидесятых Гульфайрус Исмаилова написала портреты Шары Жиенқұловой (1958), Дины Нұрпейісовой (1965), Күләш Байсейітовой (1962), Абілхана Қастеева (1967) и Мұхтара Әуезова (1969).
Образы главных казахских женщин в искусстве того периода — Шары, Күләш и Шолпан Жандарбековой она объединила в знаменитый триптих. Ей было важно, чтобы эти женщины были воссозданы ее руками, потому что они были важной частью ее самой.
Работа над «Қыз Жібек» как главная тема творчества и рост в карьере
В начале семидесятых в жизнь Гульфайрус снова приходит кино, но уже в мультидисциплинарной форме. В 1969-м ее приглашают работать художницей по костюмам в фильм «Қыз Жібек». Работе над фильмом художница посвятила три года.
С конца пятидесятых до конца шестидесятых Гульфайрус Исмаилова написала портреты Шары Жиенқұловой (1958), Дины Нұрпейісовой (1965), Күләш Байсейітовой (1962), Абілхана Қастеева (1967) и Мұхтара Әуезова (1969).
Образы главных казахских женщин в искусстве того периода — Шары, Күләш и Шолпан Жандарбековой она объединила в знаменитый триптих. Ей было важно, чтобы эти женщины были воссозданы ее руками, потому что они были важной частью ее самой.
Работа над «Қыз Жібек» как главная тема творчества и рост в карьере
В начале семидесятых в жизнь Гульфайрус снова приходит кино, но уже в мультидисциплинарной форме. В 1969-м ее приглашают работать художницей по костюмам в фильм «Қыз Жібек». Работе над фильмом художница посвятила три года.
В интервью Гульфайрус Мансуровна говорила: «Я сказала тогда Ходжикову: "Сұлтан, я к "Қыз Жібек" готова с рождения. Вариантов у меня очень много, я буду разбегаться. Я буду рассыпаться и собираться. Если ты это вытерпишь, я буду работать не на жизнь, а на смерть!"». Так и случилось. «Қыз Жібек» она называла главной темой своего творчества.
На эскизы вместо планируемых пяти месяцев ей дали всего один. За это время Гульфайрус создала полторы тысячи эскизов. Их позже использовали мастера, по ее лекалам шили костюмы и создавали народные изделия. Гульфайрус полностью отказалась от бутафории. Она использовала подлинные материалы: кожу, шелк, серебро, мех. Это был уникальный случай для советского кино.
Помимо большой закадровой работы, Гульфайрус также сыграла в фильме мать Жібек. Параллельно она собственноручно расшивала костюм главной героини.
Позже на V Всесоюзном кинофестивале фильм отметили как раз таки за лучшее художественное оформление, несмотря на то что в Москве фильм сначала не принимали — из-за исторической недостоверности костюмов. Однако само понятие «национальный костюм» — это часть советского конструкта, который создается еще в период Российской империи.
В середине семидесятых Гульфайрус стала главной художницей Казахского театра оперы и балета.
Коллеги-мужчины приняли ее холодно, некоторые даже могли позволить себе обидные ремарки в ее адрес в духе: «Баба пришла!». Тем не менее она посвятила этой работе 16 лет и создала декорации к 28 спектаклям.
В ГАТОБе Гульфайрус очень пригодилась ее разносторонность: образование в живописи и в музыке. Она, как никто другой, понимала слияние этих двух дисциплин. К эскизам художница не приступала до тех пор, пока полностью не понимала музыкальный строй спектакля. Ей важно было, чтобы визуальный цвет декораций совпадал с «цветом музыки» — так она объясняла творческий процесс в своих мемуарах.
То, что сейчас называется мультидисциплинарностью, в полной мере отражалось в художественных, театральных и киноработах Гульфайрус, которая опиралась как на народную, так и на классическую музыку. Ей важно было работать не только с архивными материалами, но и многое писать с натуры, вдохновляясь окружающим миром.
Помимо большой закадровой работы, Гульфайрус также сыграла в фильме мать Жібек. Параллельно она собственноручно расшивала костюм главной героини.
Позже на V Всесоюзном кинофестивале фильм отметили как раз таки за лучшее художественное оформление, несмотря на то что в Москве фильм сначала не принимали — из-за исторической недостоверности костюмов. Однако само понятие «национальный костюм» — это часть советского конструкта, который создается еще в период Российской империи.
В середине семидесятых Гульфайрус стала главной художницей Казахского театра оперы и балета.
Коллеги-мужчины приняли ее холодно, некоторые даже могли позволить себе обидные ремарки в ее адрес в духе: «Баба пришла!». Тем не менее она посвятила этой работе 16 лет и создала декорации к 28 спектаклям.
В ГАТОБе Гульфайрус очень пригодилась ее разносторонность: образование в живописи и в музыке. Она, как никто другой, понимала слияние этих двух дисциплин. К эскизам художница не приступала до тех пор, пока полностью не понимала музыкальный строй спектакля. Ей важно было, чтобы визуальный цвет декораций совпадал с «цветом музыки» — так она объясняла творческий процесс в своих мемуарах.
То, что сейчас называется мультидисциплинарностью, в полной мере отражалось в художественных, театральных и киноработах Гульфайрус, которая опиралась как на народную, так и на классическую музыку. Ей важно было работать не только с архивными материалами, но и многое писать с натуры, вдохновляясь окружающим миром.
Уход и наследие
В сентябре 1982 года после долгой болезни ушел из жизни Евгений Сидоркин. Сын Вадим вспоминал: «Отец уходил прямо у мамы на руках, но, как могла, жизнь мама ему продлила». Перед смертью Евгений завещал ей: «Не выходи замуж, чтобы тебя никто не обидел. И вырасти сына художником». Она переживала, что без него ей не с кем будет советоваться, на что он отвечал, чтобы она приходила в мастерскую и смотрела на его портрет. Просил не останавливаться и работать.
Обещание она выполнила: Вадим Сидоркин стал художником-реалистом. Она не вышла замуж и продолжала рисовать. Много лет Гульфайрус Исмаилова была прикована к кровати, но даже это не мешало ей творить.
В 2009 году художница пережила микроинсульт, это сильно пошатнуло ее здоровье. Она прожила еще четыре года. Гульфайрус Исмаиловой не стало 12 мая 2013 года, ей было 83. Прощание прошло 15 мая в здании Театра оперы и балета имени Абая.
Сын Вадим Сидоркин возглавлял Фонд имени Гульфайрус Исмаиловой. Он называл себя заложником творчества и славы родителей.
Большое количество работ художницы представлены в Национальном музее изобразительных искусств имени Кастеева. В дирекции художественных выставок министерства культуры собраны ее эскизы к спектаклю «Қамар-Сұлу», к операм «Аида» и «Алпамыс», работы для кино.
Однако много знаменитых эскизов ушли в частные коллекции еще при жизни художницы без ее согласия. Знаменитый триптих о трех великих женщинах — Күләш Байсейітовой, Шаре Жиенқұловой и Шолпан Жандарбековой — выставлен в музее имени ее наставника в живописи — Кастеева. Однажды картину «Казахский вальс» хотели приобрести за большие деньги в частную коллекцию, но Гульфайрус Мансуровна не согласилась: «Я писала это для народа». Так и вышло. Ее наследие навсегда останется в ее картинах, в фильмах, в которых она создавала пространство, в образах женщин. Ее искусство остается живым, посвященным ее современницам и современникам, ее землячкам и землякам.
Обещание она выполнила: Вадим Сидоркин стал художником-реалистом. Она не вышла замуж и продолжала рисовать. Много лет Гульфайрус Исмаилова была прикована к кровати, но даже это не мешало ей творить.
В 2009 году художница пережила микроинсульт, это сильно пошатнуло ее здоровье. Она прожила еще четыре года. Гульфайрус Исмаиловой не стало 12 мая 2013 года, ей было 83. Прощание прошло 15 мая в здании Театра оперы и балета имени Абая.
Сын Вадим Сидоркин возглавлял Фонд имени Гульфайрус Исмаиловой. Он называл себя заложником творчества и славы родителей.
Большое количество работ художницы представлены в Национальном музее изобразительных искусств имени Кастеева. В дирекции художественных выставок министерства культуры собраны ее эскизы к спектаклю «Қамар-Сұлу», к операм «Аида» и «Алпамыс», работы для кино.
Однако много знаменитых эскизов ушли в частные коллекции еще при жизни художницы без ее согласия. Знаменитый триптих о трех великих женщинах — Күләш Байсейітовой, Шаре Жиенқұловой и Шолпан Жандарбековой — выставлен в музее имени ее наставника в живописи — Кастеева. Однажды картину «Казахский вальс» хотели приобрести за большие деньги в частную коллекцию, но Гульфайрус Мансуровна не согласилась: «Я писала это для народа». Так и вышло. Ее наследие навсегда останется в ее картинах, в фильмах, в которых она создавала пространство, в образах женщин. Ее искусство остается живым, посвященным ее современницам и современникам, ее землячкам и землякам.